В J’ose Eisenberg есть статическое электричество, плотный воздух города, вездесущие пачули с мускусом чужих парфюмерных шлейфов и в самой глубине телесное тепло.
Вода в меньшей степени, а вот духи J’ose напоминают мне те времена, когда все вокруг только и делали что бегали на свидания. Воздух искрил от напряжения, слезы лились, интриги плелись. Барышни одалживали друг у друга кофточки, а вот духи уже были не подружкины и не мамины. Свои. Наглые и пряные и грязные с отчетливой потной нотой.
Тогда я не задумывалась, а когда наткнулась лет 10 назад на Yohji Yohji Yamamoto, сразу узнала. Это точно был или он или многочисленные его клоны неизвестного происхождения.
J’ose повторяет не букву, а дух, настроение, бесшабашность эту, когда легко клялись и рубили сплеча. Он тоже пряный, настырный, держится сутками, как будто создан для людей, не собирающихся мыться и спать.
Меня такой ритм выматывает, поэтому сейчас мы с J’ose существуем параллельно. Но если соберусь «зажечь» как раньше, я знаю где его найти.
Вода в меньшей степени, а вот духи J’ose напоминают мне те времена, когда все вокруг только и делали что бегали на свидания. Воздух искрил от напряжения, слезы лились, интриги плелись. Барышни одалживали друг у друга кофточки, а вот духи уже были не подружкины и не мамины. Свои. Наглые и пряные и грязные с отчетливой потной нотой.
Тогда я не задумывалась, а когда наткнулась лет 10 назад на Yohji Yohji Yamamoto, сразу узнала. Это точно был или он или многочисленные его клоны неизвестного происхождения.
Меня такой ритм выматывает, поэтому сейчас мы с J’ose существуем параллельно. Но если соберусь «зажечь» как раньше, я знаю где его найти.
